Предсказатель прошлого Надежда Тэффи Книга Надежды Александровны Тэффи (1872-1952) дает читателю возможность более полно познакомиться с ранним творчеством писательницы, которую по праву называли "изящнейшей жемчужиной русского культурного юмора". Надежда Тэффи Предсказатель прошлого «На основании точнейших данных науки хиромантии предсказываю настоящее, прошедшее и будущее. Даю советы о пропавших вещах, неудачах в браке и способы разбогатеть». Далее следовал адрес и часы приема: от 9 утра до 11 вечера. – Нужно пойти, – подумала я. – А то живешь – ничего не знаешь. Пойду, хоть прошлое узнаю. Разыскала дом. Спросила у швейцара. – У нас таких нет, – отвечал он. – Прежде, действительно, жил тут дворник, умел зубы лечить. Пошепчет в рот – зуб и пройдет. Многим помогал. А теперь он на Фонтанке, а какой номер дому, я знать не могу, потому что с меня этого не спрашивается. А если вам знать требуется, где квартира номер тридцать два, так прямо вам скажу, что во дворе, налево, шестой этаж. Я пошла во двор, налево, в шестой этаж. Лестница была корявая и грязная. Кошки владели ею беспредельно. Они шныряли вверх и вниз, кричали как бешеные и вообще широко пользовались своими правами. Дверь, за которой предсказывают прошлое, была обита грязной клеенкой и украшена нелепым звонком, болтавшимся прямо снаружи. Кто-то открыл мне и быстро шмыгнул в другую комнату. – Пожалте-с сюда! – тихо заблеял простуженный голос. Я пожаловала. Комната была маленькая, в одно голое окно. Железная кровать, закрытая вместо одеяла газетной бумагой, два стула и ломберный стол. Над столом прикреплен булавкой к стене лист бумаги, с нарисованной на ней пятерней. Хозяин стоял и грустно меня разглядывал. Он был очень маленький, с очень большим флюсом, перевязанным черным платком, торчащим на затылке двумя заячьими ушами. – А, понимаю! – сказал он вдруг и улыбнулся, сколько позволял флюс. – Понимаю!… Вас, вероятно, прислала ко мне графиня Изнарская? – Нет, – удивилась я. – Ну, в таком случае княгиня Издорская? – И не княгиня. Он не был поражен таким ответом и как будто даже ждал его. Выслушал с интересом и спросил еще, словно для очистки совести: – В таком случае, наверное, баронесса Изконская. И тут же прибавил с достоинством: – Это все мои клиентки. И полковник Иванов – вы знаете полковника Иванова? – тоже приходил советоваться со мной, когда у него украли чайную ложку. Чистейшего серебра. С пробой. По пробе все и искали сначала… Чем могу служить? Настоящее, прошедшее или будущее? Позвольте вашу левую ручку. Которая у вас левая? Ах да, виноват, эта. Они, знаете, так похожи, что даже мы, специалисты, часто путаем. Позвольте рассмотреть линии. Гм… да. Я этого ожидал! Вы проживете до девяноста… да, совершенно верно, до девяноста трех лет и умрете от самой пустой и безопасной болезни… от отравления карболовой кислотой. Остерегайтесь пить карболовую кислоту в преклонных летах! – Благодарю вас! – сказала я. – Только я больше интересуюсь другим вопросом… – Понимаю! – перебил он. – Для того, чтобы я понял, достаточно самого легкого намека. Вас беспокоит мысль о той вещи, которая у вас пропала на днях! Я стала вспоминать, что у меня пропало: булавка от шляпы, последний номер журнала «Аполлон», перчатка с правой руки… – Эта вещь была вам дорога и необходима, – я вижу это по линиям вашего указательного пальца. Положительно, он намекал на перчатку. Она была действительно очень нужна, и я, разыскивая ее, полезла даже под шкаф и стукнула лоб. – Вам бы хотелось знать, где теперь эта вещь! – пророческим голосом продолжал хиромант. – Да! О-очень!… – Она вам возвращена не будет. Но благодаря ей будет спасено от голода целое семейство. И оно будет благословлять ваше имя, даже не зная его! – Несчастные! – Теперь скажу вам о вашем прошлом. Вы были больны. Я молчала. – Не очень сильно. Я молчала. – И довольно давно. Еще в детстве. Я молчала. – Но несерьезная болезнь. Я же говорю, что несерьезная, – оправдывался он. – Так, какие-то пустяки! Голова, что ли, болела… и недолго. Что там! Какой-нибудь час. И еще должен вам сказать, что в вашей жизни сыграли некоторую роль ваши родители: проще скажу – мать и отец. А еще мне открыто, на основании ваших линий, что у вас очень щедрая натура. Если вы только заметите, что человеку нужны деньги, уже вы сейчас все ему отдадите. Мы помолчали некоторое время – он вопросительно, я отрицательно. Потом он захотел огорчить меня. Он поднял голову вверх и, тряся заячьими ушами, ехидно сказал: – Замуж вы никогда не выйдете! – Ну, это положим! – Как «положим»! Мне по линиям шестого сустава безымянного пальца… – Врет вам шестой сустав. Я давно замужем. Заячьи уши уныло опустились. – Как же вам еще раз выходить. Тем более, что даже смерть вашего мужа не обозначена на ваших суставах. Он доживет до девяноста двух лет и умрет от такого пустяка, что вы даже и не заметите. Но для вашего мужа очень опасны пожары. В огне он очень легко загорается… – Благодарю вас, мы будем осторожны. – И вообще, остерегайтесь всяческих несчастий – это мой вам совет. Ушибы, увечья, заразительные болезни, потеря глаза, рук, ног и прочих конечностей, со смертельным исходом, – все это для вас чрезвычайно вредно. Это все, что я могу вам сказать на основании научных исследований вашей руки, называемых хиромантией. Один рубль. Я заплатила, поблагодарила и вышла. Он стоял на лестнице – одно заячье ухо вверх точно прислушивалось к моим шагам, другое – упало вниз, безнадежное. Он долго смотрел мне вслед. – Поблагодарите от меня графиню Задольскую! – вдруг крикнул он сверху. – Что-о? – подняла я голову. – Баронессу… за рекомендацию. И княжну тоже… Слегка прищурив глаза, он гордым взглядом окинул двух пегих кошек, примостившихся у самого порога. Вы, мол, твари, понимаете, кого пред собой видите? – Непременно! – ответила я. Я понимала, что раз нас слушают посторонние, то нужно быть деликатной. Кошки переглянулись.